Х.Т. Махмудова, кандидат психологических наук, доцент
Социальная детерминированность личности заключается в том, что она проявляется и развивается в обществе и в определенной социальной, этнокультурной среде. Социальная среда либо создает условия для проявления и развития естественно-биологических задатков, потребностей, способностей, либо становится причиной деградации, усыпании заложенных природно-генетических и физиологических человеческих импульсов.
Формирование личности немыслимо без социальной среды, несущей в себе опыт человеческой истории как в форме «микрокосм», так и форме «макрокосм». При этом «микрокосм» («микросреда») включает социальные явления непосредственно влияющие на развитие человека (семья, детский сад, школа, вузы, производственные коллективы, друзья и т.д.). А «макрокосм» («макросреда») характеризует определенные социально-исторические, экономические, идеологические отношения, уровень человеческой цивилизации, социального устройства общества и характера нравственно-религиозных принципов.
Вместе с тем, этот общий поток воздействия на личность природных и социальных явлений преломляется через «микрокосм» (микросреды) как наиболее активный фактор в развитии природно-социальной сущности человека. Вот почему при выявлении закономерностей совершения преступлений в состоянии физиологического аффекта бывает весьма трудным определять причину и мотивы преступлений, которые часто выступают в сложных переплетениях физиолого-психических и социальных лабиринтах. Поэтому, мы часто прибегаем к методу, где наиболее наглядно проявлены социальные мотивы и показатели преступлений (пол, возраст, социальное происхождение, трудовая и семейная адаптация и т.д.).
Личность в процессе своего познания и деятельности формирует такие черты как: направленность, способность и характер, которые характеризуют личность с различных сторон. «Под направленностью личности следует понимать систему побуждений, определяющую избирательность отношений и активности человека». Активности личности с древнейших времен мыслители определяли по разному, как смысл жизни человека. Например: И.Кант считал исполнение долга является основное побуждение и смысл жизни человека. З.Фрейд связывал поведение человека с биологическими влечениями, Адлер – из «социальных» стремлений к господству или подчинению. Эти понимания немного искажали представления о личности.
В разных случаях по-разному могут руководить сознанием человека личные потребности, интересы, чувства долга или любовь, ненависть, презрение и т.д. Поэтому, при анализе поведения и деятельности человека, нужно определить в совокупности основных ценностных ориентациях морально – этическую позицию личности, которая регулирует процесс их осуществления. В процессе жизни человека значимую роль играют его идейные установки, в которых проявляются ее убеждения и роли идейных мотивов. В качестве мотивов личности можно понимать различные побуждения: осознанные, целенаправленные потребности или интересы; определенные морально – этические установки; мировоззрения и убеждения, его чувства и помыслы. При изучении мотивов человека главную роль играет понимание и выяснение морально – психологической сущности личности. Поэтому, адекватным подходом при экспертном раскрытии индивидуальных особенностей личности и их влияние на противоправные поступки является выявление главной мотивационной направленности личности и черт характера, которые дают возможность понять поведение человека.
Таким образом, с учетом всей теории и методологии определения личности к предмету судебно – психологической экспертизы аффекта относятся две основные задачи:
- диагностика направленности, черт личности и характера;
- выявления и оценка влияния личностного фактора на поведении и психическую деятельность подэкспертного в криминальных обстоятельствах.
При диагностике устойчивых мотивов личности подэкспертного, решающую роль играет определение формирования противоправного действия. Эти факторы нужно искать в структурно-смысловой сфере и в ситуационных факторах, которые приводят к совершению преступления и при отсутствии у подэкспертного антисоциальной направленности личности.
В нашем исследовании респондентами являлись 62 мужчин и 18 женщин. Интерес вызвала именно эта группа женщин, так как рост преступлений в состоянии физиологического аффекта в регионе Узбекистана в последнее время прогрессирует. Для решения поставленных задач были обследованы 18 женщин с высшим, средним образованием, среднего социального статуса. Все испытуемые женщины исследовались в стационарных и амбулаторных условиях в процессе судебно-психологических или психолого-психиатрических экспертизах на базе Клинической психиатрической больницы Министерства здравоохранения Республики Узбекистан в период с 2002 по 2007г. включительно. Необходимость проведения экспертиз была обусловлена постановлениями следственных органов и определениями судебных инстанций.
Для более глубокого понимания закономерностей совершения преступлений в состоянии физиологического аффекта было проведено исследование социальных показателей таких, как: возраст, социальное происхождение и положение, трудовая и семейная адаптация. Средний возраст исследованных женщин составлял 34 года. Респонденты делились на две группы, соответственно по механизму протекания аффекта. 5 женщин проходили обследование с характерными признаками классического аффекта, 13 женщин кумулятивного аффекта.
По нашим данным обнаруживается то, что женщины совершавшие аффективные деликты в основном имели положительную социальную направленность. По отношению к потерпевшим оказывались антиподами. Они имели социально одобряемую ориентацию, вели активный, порядочный образ жизни.
По устоявшемуся мнению психологов известно, что люди от 30 до 40 лет считаются уже утвердившимися в профессиональном уровне и семейном плане, общественная жизнь человека достигает определенной стабильности. Как подчеркивал Э.Газиев, в возрасте от 28-35 лет тоже могут возникнуть кризисные моменты. По нашему мнению, причиной этих психологических нарушений могут служить такие факторы, как: ломка духовно-нравственных принципов, что обозначает противоречие между нравственными идеалами с развитием современной жизни; противоречие между личностным утверждением человека с социальной средой; семейные неурядицы; когда человек не может и не знает, как реализовать свои духовные, личностные способности. Это можно характеризовать как духовный кризис личности. В таких случаях человек объективно не оценивает свои возможности; характерологические особенности – ситуации связанные с характером, с темпераментом личности, которые мешают ему вливаться в объективный поток развития жизни; воздействия антиобщественных и социально вредных стимуляторов на психику человека, например: увлечение алкоголем, наркотическими веществами, религиозно антиобщественными идеями и т.д. Эти факторы могут выявляться у каждого человека по-разному, в зависимости от социально-исторических условий, и приводить к невротизму.
Таким образом, наши исследования показывают, что большинство исследованных женщин, совершивших преступления с аффективным деликтом, переживали эти моменты. У подавляющего большинства из них происходили семейные неурядицы или кризисные ситуации, которые они не могли радикально изменить. Все они были с социально положительной направленностью. Ведущими, стимулирующими в их жизни факторами, в основном являлись сохранение семьи и забота о ней, или же «терпение», надежда на то, что со временем ситуация изменится, разрешится. У большинства подэкспертных выделялись черты незрелости личности, это выявлялось в контексте беседы о жизни, где у испытуемых проявлялись чувства зависимости, беспомощности, покорности и терпения, боязнь потерять семью, положение в обществе.
Большинство респондентов, совершивших преступления в состоянии аффекта имели положительную характеристику с места жительства, так как, многие из них были домохозяйками. Часть из них в общении с соседями, сослуживцами, окружающими людьми имели доброжелательные, дружеские отношения, часть были замкнутыми, которые вреда ни кому не приносили. В работе считались надежными работниками, некоторые имели похвальные грамоты и вознаграждения.
В обыденной жизни наших респондентов, наблюдались аналогичные случаи: мужья или сыновья проявляли себя агрессивно, обращались с ними грубо, выражались оскорбительными, нецензурными словами, выносили из дома нужные вещи и продавали их для своих нужд, не помогали по хозяйству, позорили своим поведением перед окружающими, в добавок избивали, даже выгоняли из дома. При избиениях часто угрожали ножом или топором и упоминали об убийстве. При этих семейных драмах присутствовали дети, родители или близкие к ним люди. Потерпевшие не обращая внимание на реакции близких (плач, рыдание), продолжали свои жестокие действия. Практически все они находились в состоянии алкогольного опьянения. После конфликта, часто многие из них обещали не повторять содеянного, а в последствиях очень быстро забывали о своих обещаниях.
Подавляющее большинство подэкспертных надеялось, что ситуация изменится с течением времени и «все образумится». Старались скрывать случившееся. В единичных случаях обращались в правоохранительные органы или махаллинские комитеты: « думала все пройдет», «жила ради детей», «жалко было все бросать», « было стыдно», « не хотела выносить сор из избы» и т.д. В истории некоторых подэкспертных были уходы из дома, которые в последствии возвращались под уговорами близких окружающих. Несмотря на это, атмосфера в их отношениях не менялась, очень быстро все вставало в старое русло.
В процессе беседы с подэкспертными женщинами, совершившими правонарушения с признаками кумулятивного аффекта, мы часто выявляли такие черты характера как: «покорность и терпение». Самый короткий срок семейной или личной драмы наблюдался шесть месяцев, в других случаях аккумуляция негативных психотравмирующих явлений могла длиться до 2х -3х лет. У женщин во время обследования наблюдались: душевная опустошенность, подавленность настроения, изменения соматического характера, сопровождающиеся головными болями, дистабилизацией сна, перебоями артериального давления и т.д. Душевные переживания ярко выражались в ретроспективной оценке с их стороны прошлой жизни: «так меня унижал», «постоянные скандалы изматывали меня», «от побоев устала», «все рухнуло в одно мгновение». О своем состоянии перед правонарушением некоторые подэкспертные рассказывали, что плохо спали, возникали колебания артериального давления, чувствовали головные боли, ощущали подавленность настроения. У части подэкспертных подавленное настроение сопровождалось рассеянностью, безразличием, иногда раздражительностью. Некоторые из них часто уходили из дома на целый день под разными предлогами, чтобы избежать конфликтов. Часть подэкспертных перед правонарушением находились в состоянии физического перенапряжения в связи с работой, либо долгое время были перегружены и не досыпали. Такие случаи у нас наблюдались часто при классическом аффекте.
Таким образом, наши подэкспертные женщины по своим особенностям жизненных установок и личностных черт являлись антиподами потерпевших. Хроническая психотравмирующая ситуация, возникающая в процессе взаимоотношений у подэкспертных вызывала «ломку» психики, когда они не могли изменить ситуацию по разным причинам.
По данным нашего исследования выявились: ригидность психики испытуемых, черты обидчивости, ранимости, замкнутости, неуверенности в себе и тревожность. Эти качества, по нашему мнению, мешали им изменить ситуацию в целом. Практически во всех кульминационных ситуациях наблюдалось столкновение двух типов личностей с противоположной направленностью.
Аффектогенная ситуация возникала неожиданно в следствии прямой угрозы жизни по отношению к испытуемым или под воздействием сильного психотравмирующего фактора, во многих случаях по причине незначительного раздражителя на фоне аккумулированных переживаний и побуждений по принципу «последней капли». Приведем характерные для этих ситуаций примеры из нашей практики: После 10 лет совместной жизни, в которой последние 3 года сопровождались семейными скандалами, в процессе очередного скандала, оскорблений, унижений, побоев, муж, подэкспертной Л. на фоне сильного алкогольного опьянения с топором в руках носится за ней, с угрозой убить ее. В процессе погони подэкспертная падает, муж замахивается топором и в это время она толкает его ногами и топор выпадает. После чего у нее возникла такая реакция, что она не смогла контролировать себя и нанесла мужу 12 ранений топором. Её сознание от гнева и ярости аффективно изменилось, становилось суженным, восприятие сопровождалось фрагментарностью, не реагировал на крики детей. Проявились такие реакции личности, которые в обыденной жизни были для неё чуждыми. На этом примере можно увидеть картину, характерную для кумулятивного аффекта на фоне сильного психотравмирующего фактора с угрозой жизни.
Следующий пример, мы даем для понятия картины кумулятивного аффекта, возникшего на почве незначительного фактора по механизму «последней капли». Подэкспертная С. жила без мужа с сыном К. С. была в пенсионном возрасте, продавала на улице семечки, двоих дочерей выдала замуж, сын 2 раза был судим и жил на иждивении у матери. Работать не хотел, выпивал и вел антисоциальный образ жизни. Постоянно устраивал дома скандалы, вымогая у матери деньги на свои нужды, в добавок, из дома выносил вещи и продавал. Часто избивал мать, гонялся за ней с ножом, угрожая убийством. На вмешательства махалли или родственников не обращал внимание. В день правонарушения С. накормила сына, и как обычно, во время ужина К. принял значительную дозу алкоголя, стал устраивать скандал, вымогая опять деньги. Поэскпертная С. хотела уйти из «зоны конфликта», встала с места, в этот момент К. дернул ее за юбку. На столе находился нож, С. схватила нож и ударила К. 7 раз. Отсюда видно, что для С. в данной ситуации незначительный раздражитель (по сравнению пережитыми побоями) явился причинным раздражителем для возникновения бурного аффективного деликта.
Наш следующий пример является показателем возникновения классического аффекта на фоне сильной психотравмирующей ситуацией с явной угрозой для жизни. Подэкспертная Г. со своей подругой отправились на рынок за определенной покупкой. На базаре встречают старого знакомого, пожилого возраста Б.. При разговоре выясняется, что девушки не нашли то, что искали. Б. предлагает пойти к нему домой под предлогом, что это вещь как раз у него дома есть. Придя домой, Б. закрывает входную дверь на ключ и заводит Г. в отдельную комнату, якобы показать товар. Там начинает приставать. На отрицательную реакцию Г. он отвечает рукоприкладством. В это время подруга Д. находит ключ в пиджаке и убегает из дома в подъезд. Услышав это Б. с топором бежит за ней, следом бежит Г. Увидев что Б. хочет ударить ее подругу Г. толкает Б. сзади. Мужчина падает и роняет топор. Г. хотела пробежать на улицу, но Б. успевает схватить ее и начинает душить ее сзади. В этот момент топор оказывается возле нее, которым она нападающего ударяет 6 раз. Остановится она смогла только после крика подруги. Сама идет в милицию. Из показаний милиционера было отмечено то, что Г. находилась в неадекватном состоянии, только через определенное время удалось прояснить случившееся. Г. имела 2-х детей, жила с мужем в теплых отношениях, работала преподавателем в школе.
Таким образом, помимо выраженного страха или гнева, появляющихся перед правонарушением у респондентов женщин возникала острая, кратковременная поведенческая дезорганизация, граничащая с психопатологической симптоматикой. У большинства, орудием убийства являлись нож или металлические предметы. Действия носили стереотипный, хаотичный, множественный характер, с рассеянной локализацией.
Таким образом, вышеизложенные факты в наших психологических исследованиях свидетельствуют о том, что подэкспертные во время совершения преступления были дезорганизованы, психотравмированы. В каждой ситуации особенности личности подэкспертных, переживания психогенной ситуации влияли на их поведение во время аффективного реагирования в момент совершения правонарушения. Практически у всех после содеянного, психическое состояние сопровождалось раскаянием, жалостью к потерпевшим, недопониманием своих поступков.
Таким образом, исходя из вышеизложенного, мы приходим к выводу о том, что человек социальное существо, формируется и развивается в определенной социальной среде и несет в себе определенный исторический опыт. Социально-психологическая природа возникновения аффективного деликта у наших подэкспертных женщин определялась конфликтной, психотравмирующей ситуацией, которая могла носить как кратковременный так и длительный характер. Кульминация аффективного взрыва зависела от личностной значимости ситуации и от индивидуально – психологических особенностей субъекта. В свою очередь психотравмирующая ситуация возникало на почве аморальных, противоправных, насильственных действий потерпевших. Из этого следует, что сама социально не приемлемая природа конфликтной ситуации являлась детонатором возникновения аффективного состояния. По нашим данным выявлено, что женщины совершавшие преступления в состоянии физиологического аффекта были социально адаптированными, в основе ценности иерархии их жизни являлись семья, близкие люди, дети. У подавляющего большинства конфликтная ситуация происходила в семейно-бытовой сфере. Подэкспертные женщины с аффективным деликтом по отношению к потерпевшим оказались антиподами.
В большинстве случаев возникновения физиологического аффекта лежит почва длительного развития конфликтных взаимоотношении между субъектом и объектом, в следствии которых в итоге субъект был подвержен аффективному взрыву, по принципу «последней капли». У испытуемых в момент совершения аффективного деликта выявились не свойственные и парадоксальность поведения, сопровождающейся с особой жестокостью, хаотичностью, множественностью нанесенных ранений. Возникновение физиологического аффекта на внезапную экстремальную ситуацию т.е., «классический аффект» наблюдался реже чем предыдущий вид. По нашему мнению существенная разница в количественном проявлении видов аффективного деликта, объясняется национальными особенностями, этнокультурой и менталитетом нашего народа, что определяется покорностью и терпимостью женщин нашего региона.